Время съедает записи, которые опубликовать я не мог и не хотел.
Черновики улетают в небытие ежедневно, по истечению отведённых им двух месяцев.
Мне их не жаль. Не жаль даже того, что слова слишком быстро теряют свои значения.

Вместе с телефоном были украдены все адресованные мне сообщения.
Я с трепетом хранил все эти письма. Много лет.
Так, наверное, даже лучше. Сам бы я вряд ли смог от них отказаться.
Слишком затягиваю свои лирические ностальгии.
Все номера телефонов тоже отправились вслед за недобитыми воспоминаниями.

Маркес называл это в своих ста годах одиночества невыносимым запахом прогнивших воспоминаний.
Проветрили. Попшикали освежителем. Хорошо, приятненько.