Смысл в счастье. А в чём большее счастье?
В любви.
Я, в отличие от тебя, люблю не весь мир.
Ведь для любви к вселенной необходимо самоотречение. Отказ от себя.
Я хочу любить тебя одну.
В этом мой смысл.
Разве что он не догадывался пока, что для любви даже к одному человеку требовалось то же самоотречение.
Вообще для того, чтобы вкладываться по-полной во что-либо, необходимо отказаться от себя.
Он говорил, что мы одна грань души человечества. Я же оспаривала эту концепцию, я была всей этой душой сразу, единовременно.
И в этом он был чуть более ревлистом, нежели я. Как обычно, впрочем. Принимал в рассчёт эгоизм, зону комфорта и мелкие личные интересы. Считал, что я никогда не приду к полному самоотречению и не достигну того, чего хочу... Но в этом и была вся я. Всевозможность всевозможного.
- Но я могу! - Многозначительно возрожала я. - Могу быть всей вселенной.
В этом была такая поразительная неслучайность и соответствие.
Я не отказываюсь от любви к нему во имя мира. И эта сфера мне казалась вполне достойной. Априори. Без его убеждений.
По факту мы менялись ролями. Он любил во мне всю вселенную. А я его, как часть любимой мной вселенной. Это ничуть не умаляло его значимости для меня. Он был несоразмерно прекрасен, хоть и являлся лишь гранью.
Смысла вообще не было. В этой чёртовой жизни нет высшего смысла.
Мы лишь ищем его впустую и иногда находим нечто стоящее внимания.
Переменную смысла.
Это как разговор ни-о-чём, способный вылиться в полночи концептуального бреда, именуемого философией, с весьма фундаментальными выводами. Замысел богов где-то на более высоких уровнях.
Лишь в смерти познаете вы истинный образ свой.
А пока... Лишь догадки.